Практика йоги не ограничивалась какой-то особенной религиозной традицией. По единодушному согласию, йога как метод нравственной и духовной дисциплины, была принята всеми религиозными системами и философскими школами Индии. Приверженцы различных орденов и сторонники культа бхакти также приняли отдельные аспекты йогической дисциплины как неотъемлемую часть своих особых форм поклонения. Шайвиты, шакты, вайшнавы, сауры, ганапатьи, ведисты, санкхьяики, ведантисты, буддисты и джайны – все приняли в той или иной форме принципы йоги, необходимые для очищения тела и ума, концентрации внимания и энергии на высшем объекте поклонения, реализации высшего идеала духовной жизни. Даже те, кто несерьезно относится к духовному просветлению и достижению полного освобождения от мира (мукти), обратились к специальным йогическим практикам с целью обретения оккультных знаний и мистических сил или удовлетворения особых желаний и амбиций. Некоторые элементы йоги даже включены в обязательные молитвы (сандхья) дважды-рожденных. Таким образом, принципы йоги нашли всеобщее признание в нравственной и духовной жизни Индии
Глубоко внутри каждого есть неизменная вера в высшее Существо, к которому садхака обращается за помощью и руководством, за защитой и вдохновением. Только разождествление с эго и может привести к освобождению пуруши из ловушки пракрити. Его трудно подчинить одним только субъективным анализом; но его легко распознать как отделенное от пуруши, когда оно добровольно приносится в качестве жертвы на алтарь преданности верховному Существу, Ишварапранидхане. Такова гипотеза йоги, выдвигаемая в дополнение к призыву прилагать усилия (садхана-марга).
В Катха Упанишаде йога описывается так: "Когда чувства утихомирены, когда ум в покое, когда интеллект не колеблется, тогда, как говорят мудрецы, достигнута высшая ступень. Этот постоянный контроль над чувствами и умом называют йогой. Достигнувший его освобождается от заблуждений".
Патанджали характеризует йогу во втором афоризме первой главы своих Йога Сутр словами "читта вритти ниродха", что можно перевести как "сдерживание (ниродха) колебаний (вритти) ума (читта)", либо как "подавление (ниродха) флуктуаций (вритти) сознания (читта)". Слово "читта" означает ум в общем или собирательном смысле и включает три категории: (а) ум (манас, т.е. индивидуальный ум, обладающий спосособностями и возможностями внимания, выбора и отвержения; это колеблющаяся, нерешительная часть ума), (б) разум или рассудок (буддхи, т.е. состояние принятия решения, устанавливающее различия между предметами) и (в) эго (ахамкара, буквально "создающее себя", т.е. состояние утверждения: "Я знаю").
Слово "вритти" образовано от санскритского корня "врит" - поворачиваться, вращаться, катиться. Оно означает ход действия, поведение, способ существования, условие или ментальное состояние. Йога - это метод успокоения мятущегося ума и направления энергии в конструктивные каналы. Подобно могучей реке, которая при разумно устроенных плотинах и каналах представляет собой огромный запас воды, спасающий от засухи и голода и порождающий обильную энергию для промышленности, ум, когда находится под контролем, аккумулирует покой и порождает обильную энергию для духовного роста человека.
Четыре базовых и взаимозависимых понятия, четыре "кинетических идеи" ведут нас в сердцевину индийской духовности. Это карма, майя, нирвана и йога. В принципе можно написать связную историю индийской мысли, отталкиваясь от любого из этих базовых понятий; однако при этом придется неизбежно затронуть оставшиеся три. Говоря языком западной философии, можно сказать, что Индия, начиная с послеведийского периода, в первую очередь старалась понять следующее:
Из совокупности этих средств и состоит йога в собственном смысле слова. Опираясь на эти четыре понятия, мы можем представить, каким образом присутствует в индийском мышлении фундаментальная проблема всякой философии - поиск истины. Для индийцев истина сама по себе не обладает никакой ценностью. Она становится ценностью только благодаря сотериологической направленности: знание истины помогает человеку освободиться. Не обладание истиной является вершиной пути индийского святого, но именно освобождение, достижение абсолютной независимости. Те жертвы, которые европейский философ готов принести, для того чтобы в себе самом и для самого себя познать истину - религиозную веру, мирские амбиции, благосостояние, юридическую"свободу и даже жизнь - индийский мудрец приносит лишь для того, чтобы достичь освобождения. "Освободиться" - значит перейти на иной уровень существования, обрести другой модус бытия, превосходящий "нормальную" жизнь. Можно сказать, что для Индии метафизическое знание не только понимается в терминах разрыва и смерти (тот, кто "порывает" с человеческим миром, "умирает" ко всему человеческому), оно также влечет за собой следствия, имеющие мистический характер: возрождение к необусловленной форме бытия. А это - освобождение, полная независимость. Исследуя теории и практики йоги, мы будем иметь возможность обращаться и ко всем прочим "кинетическим идеям" индийского сознания. Прежде всего начнем с выяснения значения термина "йога". Этимология этого слова происходит от глагольного корня йудж, т. е. "связать вместе", "поститься", "соединять"; это родственно латинским jungere, jugum, французскому joug и т. д. В самых общих чертах "йогой" обозначается любая аскетическая техника и любой метод медитации. Разумеется, различные виды аскетизма и медитации по-разному оценивались индийскими философскими школами и мистическими движениями. Существует "классическая" йога, т.е. "система философии", изложенная Патанджали в его знаменитых Йогасутрах, и именно из этой "системы" должны мы исходить для того, чтобы понять место йоги в истории индийской мысли. Однако бок о бок с этой "классической" йогой находятся бесчисленные формы "популярной", несистематизированной йоги; существуют также разновидности небрахманистской йоги (буддийская, джайнская); есть также формы йоги с "магической" или "мистической" подкладкой и т. д. По существу, сам термин йога допускает столь большое разнообразие значений, ибо даже если, согласно этимологии, йудж означает "связывать", то тем не менее ясно, что "связь", являющаяся результатом процесса связывания, предполагает как свое предварительное условие разрушение мирских "связей", опутывающих дух. Другими словами, освобождение не может стать событием до тех пор, пока индивид не "развяжется" с миром, пока он не выйдет из космического круговорота. Но действуя таким образом, он никогда не сумеет постичь самого себя и овладеть собой. Даже в своем "мистическом" значении единства йога подразумевает, что для начала необходимо размежеваться с материей, освободиться от связи с миром. Акцент ставится на человеческом усилии, на самодисциплине - с их помощью адепт приобретает концентрацию сознания еще до того, как будет испрошена (в мистических школах йоги) поддержка со стороны божества. "Связать вместе", "соблюдать пост", "сопрягать" - целью всех этих действий является объединение интенций духа, уход от разбросанности и автоматизма, присущих профанному сознанию. Для "культовых" же (мистических) течений йоги подобное объединение, конечно, только предшествует истинному союзу - союзу человеческой души с Богом. Однако йогу характеризует не только ее практическая сторона, но также и инициационная структура. Йогу нельзя постичь в одиночку, требуется руководство наставника, гуру. Строго говоря, и все остальные "системы философии", равно как фактически любые традиционные дисциплины и искусства, в Индии преподаются наставниками и являются, следовательно, посвящениями; тысячелетиями они передавались в речевой форме, "из уст в уши". В йоге инициация выражена даже еще больше. Как и в других религиозных посвящениях, йогин начинает с отказа от профанного мира (семьи, общества) и, ведомый своим гуру, последовательно избавляется от поведенческих образцов и ценностей, свойственных обыденным людям. Когда мы увидим, до какой степени йогин старается размежеваться с профанным миром, то поймем его стремление "умереть для этой жизни". Но вслед за такой "смертью" идет перерождение на другом уровне бытия, уровне освобождения. Аналогия между йогой и инициацией становится еще более отчетливой, если мы подумаем о ритуалах посвящения - примитивных или сложных, - которые олицетворяют собой создание "нового", "мистического" тела (символически уподобляемого первобытными людьми телу новорожденного). "Мистическое" тело, позволяющее йогину вступить в трансцендентные формы существования, играет значительную роль во всех видах йоги, особенно в тантризме и алхимии. С этой точки зрения йога преодолевает и, на другом уровне, продолжает универсальную архаическую символику инициации - символику, которая зафиксирована уже в традиции брахманизма (где инициированный называется "дважды рожденным"). Инициатическое перерождение во всех формах йоги определяется как доступ к непрофанному и едва ли описуемому плану бытия, которому индийские учения дают разные названия: мокша, нирвана, асанскрита и т. д. Среди всех значений "йоги", используемых в индийской литературе, самое основное - "философия йоги" (йогадаршана), имеющая в виду прежде всего "Йога-сутры" Патанджали и комментарии к ним. Разумеется, даршана не является системой философии в европейском смысле этого слова (даршана - это взгляд, наблюдение, представление, точка зрения, учение и т. д., от корня дриш - видеть, созерцать, представлять и т. д.). Тем не менее это все же система вполне связных утверждений, описывающая человеческий опыт и пытающаяся истолковать его во всей полноте, а также ставящая своей целью "освобождение человека от неведения" (какие бы различные значения ни выражались в понятии неведение"). Йога -одна из шести ортодоксальных индийских "систем философии" ("ортодоксия" означает здесь "согласие с брахманизмом", в отличие от "еретических" систем, таких как буддизм или джайнизм). Эта "классическая йога", в том виде, в каком ее сформулировал Патанджали и проинтерпретировали его комментаторы, и известна более всего на Западе. Итак, мы начнем наше исследование с описания йогических теорий и практик, как их изложил Патанджали. У нас есть несколько причин для принятия именно такого подхода: во-первых, трактат Патанджали - это "система философии"; во-вторых, здесь собрано множество практических указаний, относящихся к аскетическим техникам и методам созерцания - указаний, которые другие (несистематизированные) разновидности йоги искажают или, точнее, используют в духе собственных концепций; наконец, "Йогасутры" - результат значительных усилий не только по сведению в единую классификацию аскетических и созерцательных практик, известных в Индии с незапамятных пор, но и по обоснованию их с теоретической точки зрения, т. е. через выявление и объяснение их сущности, а также внедрение в философию. Однако Патанджали сам признается, что просто излагает и корректирует доктринальные и практические традиции йоги. Ведь, в самом деле, йогические процедуры были известны в эзотерических кругах индийских аскетов и мистиков задолго до Патанджали. Из традиционных технических средств йоги он оставил те, которые выдержали испытание временем.
Йога — это единение с Высшим Сознанием, первопричиной нашего существования и всей проявленной Вселенной.
Слово "медитация" в переводе означает размышление, но то, что мы понимаем под этим словом — это Созерцание. Через созерцание мы приближаемся, проникаем и сливаемся с запредельным, потусторонним (для нашего бодрствующего существования) Сознанием и Энергией, пронизывающими собой все и все составляющими.
Первая цель йоги — это выход из обычного сознания, составляющего внешнего человека, и единение с глубинным внутренним сознанием, первопричиной нашего самоосознания, основой, поддерживающей жизнь, разум и тело, вокруг которой формируются все видимые и известные внешнему человеку части его существа.
Физическое тело, жизненная энергия, ум, наши ощущения, сознание, даже то, что мы называем душой — все это формируется в процессе жизни вокруг "искры" Божественного Сознания, сошедшей в эту проявленную вселенную из высшего Сознания по причинам падения — как это рассматривается некоторыми духовными учениями — или для обретения определенного опыта и преобразования этой вселенной в божественное творение.
Единение с запредельным, неактивным, самосуществующим Всевышним, Брахманом и Атманом также является первой целью йоги, так как Атман и Джива — искра божественного, сошедшего в мир — по существу являются едины и неразрывны.
Атман — это сам Брахман и запредельный Всевышний, пребывающий над всем, все поддерживающий и дающий основу и причину существования, но не участвующий в игре сил и сознаний во вселенной, а вечно пребывающий в неизменном и незатрагиваемом состоянии над миром.
Джива, искра Божественнного — это Атман, сошедший в проявленный мир, дающий основу сознания и самоосознания всем живым существам. Джива также неизменен, но своим присутствием он формирует вокруг себя жизнь, тело и разум всех живых существ, он даритель жизни и сознания. Атман пребывает над всем и созерцает отстраненно и незатрагиваемо. Даже если он направляет свой взгляд на мир — мир для него лишь иллюзия и тень, пустые формы в бесконечном пустотном, неизменном сознании. Джива пребывает внутри живых существ, погруженных в мир форм, жизни, игры энергий и сознаний, их взаимоотношений, разделенности и отдельности от окружающего мира и окружающих форм. Таким образом, взгляд Дживы направлен изнутри наружу — это божество, созерцающее проявленный мир и окруженное его страстями и движениями.
Джива и Атман составляют единое центральное существо — Дживатман.
Первая высшая цель йоги — это единение с Дживатманом, познание запредельного взгляда и природы Атмана и проникновение в трансцендентную суть проявленного существования и всех вещей.
Вторая высшая цель йоги основана на взгляде изнутри проявленного мира. Все, что мы видим и не видим, все, что доступно нашим органам чувств и потусторонне для них, является Силой, Энергией и проявлением божественного Сознания, Становлением, Бытием, игрой Всевышнего.
Так как все находится во Всевышнем, все пронизано его сознанием, все состоит из его энергии, то вся эта проявленная вселенная имеет какой-то смысл существования, цель и направление своего Становления. Но мы видим несовершенство мира, борьбу, страдания и несправедливость жизни. Но все вокруг имеет божественную основу, но все вокруг божественное становление, движущееся к своему совершенству. Как следствие единения с Высшим Сознанием, мы обретаем божественное видение причин и целей существования этого мира.